Для страницы: http://ldn-knigi.lib.ru (02.2005) (ldn-knigi.narod.ru) (ldn-knigi@narod.ru)
1. Рафаил КАШЛИНСКИЙ: Еврейский Его Величества Государя
Императора полк
2. Положение евреев в России в 19 веке (статья)
Источник:
http://www.vestnik.com/issues/98/0414/win/kashlin2.htm
Рафаил КАШЛИНСКИЙ:
(Балтимор)
Еврейский Его Величества Государя Императора полк
В 1989 году я впервые попал за границу - в Болгарию. Любуясь старинными,
прекрасно ухоженными улицами и площадями болгарских городов, я обратил внимание
на то, что многие из них носят имя русского царя Александра II.
Зная, что именно во время царствования этого монарха русские войска освободили Болгарию
от ужасов турецкого ига, все-таки было странно так часто видеть царское имя в тогда еще
Народной Республике Болгарии, продолжавшей по инерции "строить социализм".
Находясь в НРБ, я собирал информацию о памятниках и документах, связанных с
русско-турецкой войной 1877-78 годов. И вот однажды старик-болгарин из древнего
города Пловдива сказал мне:
- А вы знаете, нас ведь тогда освободили еврейские войска!
Я не поверил своим ушам, но старик продолжал настаивать на своем.
Постепенно я почти забыл об этом. И вот уже в Балтиморе, читая книгу выдающегося
израильского государственного деятеля и ученого, многолетнего министра
иностранных дел Израиля Аббы Эбана "Heritage: Civilization and the Jews", понял,
что старик-болгарин рассказал мне подлинную историю освобождения Пловдива, сколь
бы фантастически неправдоподобной она мне тогда не казалась.
Рассказ из книги Аббы Эбана я сумел дополнить из других источников, и история
обрела стройный вид.
Началась она во времена царя Николая I, проводившего жесткую антиеврейскую политику.
Это была политика геноцида против еврейского населения России, которое в то время
насчитывало около двух миллионов человек.
Было решено забирать еврейских мальчиков у родителей, начиная с 12 лет, и
подготавливать их к военной службе, продолжительность которой в то время была 25
лет, в особых кантонистских школах под надзором ретивых армейских
унтер-офицеров. Власти считали, что посредством полного отрыва от еврейской
среды они принудят детей к крещению.
Дети в условиях солдатской казармы вели полуголодное существование, терпели
притеснения и издевательства. Их всеми способами принуждали креститься. Многие
кончали жизнь самоубийством. Другие гибли от болезней. Выживали и оставались
верными своей религии самые стойкие, самые упорные и сильные.
Но вот на российский престол вступает Александр II. По своему государственному
уму и масштабу демократических преобразований он не имел себе равных в русской
истории. Человек, освободивший от крепостной зависимости, а по существу, от
самого гнусного рабства, 40 млн. человек, создавший систему местного
самоуправления и внедривший суд присяжных в русскую судебную систему, - это был
государь, пользовавшийся любовью всех, кроме самых косных консерваторов и
нигилистов-революционеров.
На второй год своего правления Александр II отменяет принудительные наборы в
школу кантонистов и приказывает закрывать их по мере производства последних
выпусков. Знакомясь накануне русско-турецкой войны с дислокацией русских войск,
царь поинтересовался судьбой бывших кантонистов.
Так царь узнал, что некоторые из них, несмотря на все принуждения, остались верными
своей религии - иудаизму.
Пораженный такой стойкостью еврейских юношей император сказал по этому поводу:
"Те, кто были так стойки в своей вере, будут так же верны своему государю!"
Царь принимает поразившее всех его приближенных решение - создать из бывших
кантонистов, сохранивших свою веру, особый еврейский полк.
Один из придворных живописцев запечатлел момент построения этого полка в день
завершения его формирования и получения от императора полкового знамени.
Экспозиция этой картины такова: на плацу на коне император Александр II со своей
свитой, перед ним полк, уже получивший свое полковое знамя (оно развевается в
центре построенного полка); позади строя полка его орудия, готовые произвести
торжественный салют; слева видна полковая синагога, где идет подготовка к
торжественному богослужению; вдали виден мост, по которому полк пойдет в бой с
турками освобождать болгар от турецкого ига.
Полк во время русско-турецкой войны храбро сражался. Его солдаты и офицеры (тоже
евреи) получили много боевых отличий. Военным врачом в этом полку служил Леон
Пинскер, ставший позднее видным деятелем сионистского движения в России. Пинскер
получил орден за оказание медицинской помощи раненым под огнем неприятеля.
Послевоенная судьба полка неизвестна, но во время царствования лютого юдофоба
Александра III полк сохраниться как боевая единица никак не мог. Очевидно, он
был тихо расформирован после окончания русско-турецкой войны.
http://ldn-knigi.lib.ru/JUDAICA/PEvrRosi.htm
источник
http://chassidus.ru/index.html
Положение евреев в России в 19 веке (статья)
Еврейская история
ОЧЕРК ДЕСЯТЫЙ
В ответ на это сто бердичевских евреев во главе со своим раввином
написали в
газете: "Мы, русские евреи, смело заявляем перед лицом всего русского
народа, что с английским премьером мы положительно ничего общего не
имеем и
иметь не желаем, и что в России нам живется относительно хорошо..." Из
Болгарии в Россию один за одним шли поезда с ранеными, среди которых
были и
евреи, а в газетах продолжали писать о плохих солдатах-инородцах,
татарах и
евреях, на которых можно было свалить военные неудачи. "И татары, и
евреи,
- защищал их начальник штаба генерал А.Куропаткин, - умели и будут
уметь впредь
так же геройски драться и умирать, как и прочие русские солдаты, - надо
только
уметь повести их".
Больше всего еврейских солдат было в шестнадцатой и тридцатой пехотных дивизиях, которые навербовали в Могилевской и Минской губерниях. Одну четверть там составляли евреи, а в некоторых ротах - более половины. Когда их отправляли на фронт, было много злых и обидных шуток по этому поводу, но после первых же боев офицеры этих дивизии высоко оценили еврейских солдат. "По общему отзыву ротных командиров, - писал один из них, - евреи дрались храбро и даже отчаянно". А командир тридцатой дивизии вспоминал после войны: "Еврей-солдат - чаще всего, семейный - обычно обеспокоен и озабочен; но еврей-воин в пылу битвы - храбр и неимоверно решителен. Это не автомат, не машина, действующая по команде офицера; напротив, с полным сознанием грозящей ему опасности, позабыв и бедствующее семейство и беспомощных стариков-родителей, он с образцовой решимостью и самоотвержением бросается первым в огонь. Еще одним бесспорным отличительным признаком обладает еврей-воин: это - его быстрая сообразительность и предприимчивость в самые трудные минуты".
Военный корреспондент того времени писал: "Я проделал значительную часть кампании на Балканах со Скобелевским отрядом, и мне ни разу не пришлось слышать о том, чтобы евреи-солдаты уступали в чем-либо русским солдатам. На Шипке было мало наших войск. Большая часть солдат была выбита. И в этих боях особенно отличился еврей. В то время, как солдаты лежали в окопах на гребне горы, еврей-солдат бесстрашно стоял под дождем пуль и указывал товарищам, куда стрелять. Когда ему казалось, что кто-то трусит, он говорил: '"Ай да воин! Я еврей - и не боюсь, а ты вот трусишь!.." На форте возле Шипки к ногам артиллериста Лейбуша Файгенбаума упал снаряд, но не успел он еще разорваться, как Файгенбаум, не растерявшись, отшвырнул его в соседний ров и спас орудие и солдат. За это он получил Георгиевский крест, был отмечен особым приказом по армии, и о его подвиге много писали в газетах. В той же войне Лейбуш Файгенбаум получил еще два Георгия и умер от раны.
Во время ночной атаки на турецкий редут солдат шестнадцатой дивизии остановил сильный огонь. "Среди жужжания пуль и гранат, - вспоминал один из офицеров, - подбежал унтер-офицер еврей и закричал в темноте: "Ваше высокоблагородие, надевайте феску, кричите "Аллах!" Я обернулся и вижу: еврей-унтер надевает на солдат фески убитых турок и велит им кричать: "Аллах, Аллах!" Я тут же надел окровавленную феску, и с криком "Аллах!" мы начали быстро подниматься в темноте. Турки тут же прекратили огонь, приняв нас за своих. Мы без труда ворвались к ошеломленным туркам, захватили их врасплох и одержали полную победу".
В боях за Плевну погибли многие солдаты и офицеры тридцатой дивизии. В одной из рот, которая пошла в атаку, был убит последний офицер, а солдаты замешкались и залегли. И тогда солдат-еврей снял с убитого офицера его мундир, переоделся в него и с обнаженной саблей вышел вперед. "За мной, ребята, ура!" - скомандовал он солдатам, и вся рота поднялась и пошла в атаку. Этот еврей был убит пулей в висок, и его похоронили со всеми воинскими почестями и в офицерском мундире. Под той же Плевной солдаты тридцатой дивизии пошли в атаку на турецкие траншеи, но оттуда по ним открыли сильный огонь. "Чем ближе мы подходили к турецкой траншее, тем положение наше становилось все отчаяннее, - вспоминал командир дивизии. - Вдруг какой-то крик - "Шма, Исраэль!" ("Слушай, Израиль!") - огласил воздух. Оказалось, это закричали евреи, за ними бессознательно повторили то же самое русские солдаты, и в общем смятении, при единогласном "Шма, Исраэль!" вся дивизия взобралась на турецкую траншею".
И еще одно свидетельство ротного командира тридцатой дивизии, настолько невероятное, что трудно в него поверить. И тем не менее, это факт. Он рассказывал: "24 декабря 1877 года, с рассветом... мы взобрались, еле дыша, на вершину неимоверно крутой отвесной горы. И тут мы неожиданно очутились лицом к лицу с неприятелем, в пять раз превышавшим нашу силу. Неприятель начал перестрелку, надо отступать, - но куда?.. Посмотришь вниз по спуску - голова кружится: верная смерть!.. Как вдруг раздалось несколько голосов: "Валяй турка, валяй его!.." Семь-восемь евреев-солдат кинулись к неприятелю, и хватая по два, по три турка, с криком "Валяй его!" бросались по откосу в пропасть. Их отчаянному призыву последовали другие храбрецы роты. Стоны и крики падавших настолько оглушили турок, что они пустились в бегство. Укрепив позицию, я отправил ординарцев разведать о судьбе отчаянных бойцов. С нашей стороны погибло двадцать шесть, из них девятнадцать евреев-солдат; турок же было шестьдесят семь. В живых осталось очень мало".
Остается только добавить, что в Москве, за зданием Политехнического музея, по сей день можно увидеть памятник-часовню, которую поставили русские гренадеры своим товарищам, павшим под Плевной. На стенах часовни записаны имена офицеров и солдат, особо отличившихся в боях 1877 года. Есть там и еврейские имена: Абрам Клях, Самуил Брем, Наум Коломец, Мошка Уманский, Исаак Родзевич, Моисей Масюк. Это их вспомнил в будущем, в Государственной Думе, еврейский депутат, выступая за отмену черты оседлости: "Если бы воскресли все эти люди, - сказал он, - которым нация поставила памятник, то они не имели бы права приехать в Москву и посмотреть на свой памятник".
Банкир Евзель Гинцбург постоянно жил в Париже, но очень часто приезжал в Россию по делам и ходатайствовал в столице за своих единоверцев. Во многом благодаря его хлопотам власти разрешили еврейским купцам первой гильдии, ремесленникам и отставным солдатам селиться во внутренних губерниях России, уравняли евреев в правах при исполнении воинской повинности и позволили построить синагогу в Петербурге. В 1863 году Евзель Гинцбург учредил "Общество распространения просвещения между евреями России", и это общество существовало, в основном, на его средства. Все свое громадное состояние Евзель Гинцбург оставил сыновьям Горацию, Урию и Соломону при условии, что они сохранят веру своих предков и российское подданство. Великий герцог Гессенский пожаловал Евзелю Гинцбургу и его сыну Горацию баронский титул, которым - с особого высочайшего позволения - им разрешили пользоваться в России потомственно.
Еще до русско-турецкой войны в русской армии возникло сомнение, могут ли "нижние чины иметь доверие к евреям-медикам". В ответ на это командиры частей сообщали, что "национальность медицинского чиновника не имеет никакого значения в глазах нашего больного солдата" и что "врачи из евреев всегда отличались знанием дела и усердием к службе". Во время русско-турецкой войны евреи-врачи - наравне с прочими врачами - служили в военных госпиталях и заведовали лазаретами. Очевидцы сообщали, что солдаты относились к ним с полным доверием, а офицеры часто избирали их старшинами офицерских собраний. Врач Мордехай Зельцер отличился в ту войну и погиб при исполнении обязанностей. Израиль Заблудовский был старшим врачом одного из казачьих полков, проявил себя под Плевной, а после войны стал старшим врачом лейб-гвардии Преображенского полка. Врачи Гроссман, Шер, Шклявер, Шапиро, Рабинович и другие получили награды "за отличия в делах с турками" и "за труды и лишения, понесенные в минувшую кампанию". Однако через самое малое время еврейских врачей обвинили "в неблагоприятном влиянии на санитарную службу в войсках", и в 1882 году военный министр распорядился "принять пять процентов за норму наибольшей численности врачей (евреев) во всем военном ведомстве".
Затем эту же пятипроцентную норму ввели и при поступлении в военно-медицинскую академию, а через несколько лет туда вообще перестали принимать евреев. Пятипроцентная норма соблюдалась до русско-японской войны, когда из-за нехватки медицинского персонала еврейских врачей стали призывать на войну без ограничений. В Одесском округе, к примеру, половину призванных врачей составили евреи - 75 человек, а в Киеве и того более - почти шестьдесят процентов.