|
По
отдельным намёкам в переписке сестёр Эльзы и Лили можно догадываться,
что обе они испытывали какие-то затруднения в интимной сфере. Этим
объясняется и отсутствие у них детей в браках, и глухое молчание
поклонников, ни один из которых ни устно, ни письменно не похвастался
"победой", и своеобразная терпимость жены по отношению к
предположительно "голубому" мужу – изменить с другой он уж
точно не сможет.
Арагоновские единомышленники-сюрреалисты Эльзу не любили. Она отвечала
им взаимностью. К тому же в первые годы совместной жизни супругам
пришлось столкнуться с серьёзными материальными проблемами. До встречи
с Арагоном Эльза жила на деньги, которые присылал ей муж. Теперь денег
не стало. А на литературные заработки Арагона едва ли можно было
прокормиться.
Эльза взяла инициативу в свои умелые ручки. Из ракушек, дешёвого
жемчуга, металлических колец и пёстрых побрякушек она начала делать
ожерелья на продажу. Художественный вкус у неё был безупречный,
парижанкам необычные и недорогие ожерелья нравились. Но работа была
нелёгкая. Впрочем, Арагон тоже вносил лепту. Ранним утром он выходил из
дома с чемоданчиком, в котором хранились образцы Эльзиной бижутерии,
чтобы найти новых оптовых покупателей.
Помог случай. Американскому корреспонденту журнала "Вог" так
понравились изделия Эльзы, что он рекомендовал их знаменитым домам мод,
таким, как "Пуарэ", "Скьяпарелли" и "Шанель".
Популярность "ожерелий Триоле" оказалась фантастической. Порою Эльзе
приходилось ночи напролёт сидеть за работой, чтобы в срок выполнить
заказы. Она хорошо зарабатывала, стала признанной законодательницей мод
и вошла в мир кутюрье. С большой иронией Эльза
Триоле
описала на русском языке этот мир в 1933-м, в книге "Ожерелья". Книга
вышла только после смерти Эльзы, и Арагон позже перевёл её на
французский.
В СССР издать книгу не удалось. Полулиберальные времена кончились,
эмигрантов практически не печатали. Лишь маленькие фрагменты из
"Ожерелий" появились в одной из московских газет. Да и то потому, что Эльза
Триоле
была сверхлояльна к Советскому Союзу. Арагон – левый
интеллигент, член французской компартии – сотрудничал с
газетой "Юманите". И даже был одним из организаторов Международного
конгресса писателей в защиту культуры, который прошёл в Париже и
начался со здравицы Сталину, произнесённой Эренбургом.
Невозможность публиковаться на родине сделала Эльзу
Триоле
французской писательницей. И очень жаль, что крупные произведения Эльзы
– романы "Конь белый", "Конь красный", "Авиньонские
любовники", "Великое никогда", "Луна-парк", "Розы в кредит", "Душа"
– написаны по-французски. Для русской литературы они
потеряны, как потеряны для неё поздние романы Владимира Набокова и
блестящие эссе Иосифа
Бродского, написанные по-английски.
Широкую известность Эльзе принесла повесть "Авиньонские любовники",
напечатанная в 1943 г. в одной из тайных типографий на юге Франции. Она
вышла под псевдонимом Лорент Даниэль: Эльза вместе с Арагоном
скрывалась от оккупантов в подполье. После войны она получила за эту
повесть Гонкуровскую премию – высшую награду, которой во
Франции может добиться писатель.
После войны Эльза и Луи Арагон стали настоящими литературными
знаменитостями. Позади остались годы нужды, ночные бдения с
плоскогубцами в руках за изготовлением ожерелий. Супруги много
разъезжали по миру, выступали на митингах и писательских конгрессах с
просоветских позиций.
Особенно часто коммуниста Арагона и Эльзу (б/п, но свято верившую в
коммунистические идеалы) приглашали в соцстраны. Триоле
и Арагон побывали в Восточном Берлине, Праге, Варшаве и, разумеется, в
Москве.
Уже тогда многие обвиняли их в слепоте и наивности, а некоторые
– в сознательной пропагандистской лжи, вызванной страхом
Эльзы за сестру и близких, живших в СССР. Правоверный роман Арагона
"Коммунисты" встретили с недоумением даже те, кто симпатизировал ему.
Зато в Москве оценили по достоинству, присудив Арагону международную
Ленинскую премию.
Даже после разоблачительного доклада Хрущёва на ХХ съезде, после того
как вскрылись подробности сталинских преступлений, Арагон (к тому
времени член ЦК ФКП) и Триоле не проронили ни слова раскаяния или
сожаления. Лишь в 1968-м, когда танки стран Варшавского Договора
раздавили "пражскую весну", Триоле
и Арагон выступили с резкой критикой политики СССР. После чего
компартия Франции прекратила финансировать издание литературного
журнала "Леттр франсэз", который выпускал Арагон.
Незадолго до смерти Эльза решилась на горькое признание: "Муж у меня
– коммунист. Коммунист по моей вине. Я была орудием в руках
советских правителей, в общем, дрянью".
Её давно мучили сердечные боли. В новой двухэтажной квартире Арагон
оборудовал крошечный лифт, потому что Эльза с трудом поднималась по
лестнице. Несмотря на недуги, она продолжала писать.
В январе 1970 г. был опубликован последний роман Эльзы
Триоле
– "Соловей умолкает на заре". В июне она умерла. На похороны
приехала из Москвы Лиля
Брик
с очередным мужем. Лиле легко дали выездную визу: организацию похорон
её сестры взяла на себя компартия Франции.
Сегодня во Франции существует "Общество друзей Арагона и Триоле".
Квартира, где они жили, превращена в музей. Творчество Эльзы
Триоле
и её жизнь продолжают привлекать внимание читателей. Были опубликованы
полностью её дневники и письма на французском языке. Вышла в свет
полувековая переписка сестёр Эльзы и Лили. Не осталась в стороне и
Москва: здесь переиздали роман Шкловского
"ЦОО".
"Ты чувствуешь себя связанной с культурным миром. С каким, Аля? Их
много, – обращался Шкловский
в этой книге к своей возлюбленной. – Каждая страна имеет свою
культуру, и её нельзя взять иностранцу".
Он ошибся. Эльза
Триоле,
русская еврейка, осталась во французской культуре, французской
литературе, французской истории. И в русской тоже.
"Аля, на каком языке скажешь ты последнее слово, умирая?" –
спрашивал её назидательный патриот Шкловский.
Чехов свои предсмертные слова произнёс по-немецки: "Ich sterbe" ("Я
умираю"). Ну и что?
|
